Рекомендую прочесть каждому готу эту Байкучитать дальше
Байка об одиночестве
Меня когда-то звали Гарольдом. Сколько мне сейчас лет – я сказать не могу, так как не знаю сам. Меня привезли на этот остров, окруженный сплошными скалами, еще в детском возрасте и оставили меня одного в этом маяке. Кем я сейчас стал – одному черту известно, я давно не верю ни в Бога, ни в Дьявола, я верил в свои силы, но они меня постепенно покидают. На этом острове нет ни единой живой души, наверное, даже и моей, она если и осталась у меня… нет, я ее не чувствую совсем. Я совсем одинок и лишь этот маяк, испещренный изобилием мха и водной слизи, который омывает наводящая волна, является моим убежищем. Первое время мне было здесь очень трудно. Я голодал, у меня порой не хватало сил чтобы подняться с холодного каменного пола, часто терял сознание, ведь питаться здесь было абсолютно нечем, пока я не стал слизывать воду с пола, которая проникала сюда с обветшалой крыши когда шел ливень, она была противна на вкус, но находясь в полубредовом состоянии она мне казалась самой вкусной и свежей на свете водой, как чистый родник, бьющий ключом.
У меня хватило сил подняться и припасть к стенам, такими, казалось сладкими и изобилующими мхом. Хоть как-то утолив голод я дошел до полусгнивших досок и распластавшись на них мгновенно уснул.
Проснувшись утром, я увидел небо, оно было серым, оно здесь всегда такое, если только не идет ливень. Солнца видно не было, его никогда не видно из-за тяжелых черных туч, нависших над этим скалообразующим островком. Меня тошнило и всё время кружилась голова, но я справлялся с этим, давая себе понять, что мне надо свыкнуться с этим. Я подошел к стене, которая меня питала…
Слегка насытившись, я вышел из маяка. Но идти мне было некуда, вокруг окружали острые скалы, торчащие, как наточенные пики, маня к себе и в то же время ужасая своей великолепностью прошедших тысячелетий. Они смотрели на меня своими черными расщелинами, расположившимися вместо глаз. Присмотревшись к одной, я увидел себя, лежащего на остроконечности этой гряды, ну что ж, может быть когда-нибудь мне надоест мое одиночество и я отдамся в протягивающие руки этой гряде скал. Ужаснувшись этим видением, я вернулся в башню и стал осматривать ее, так как делать мне ничего не оставалось, мысли мои были спутанными и только инстинкт сохранял во мне какую-то жизнь, пусть даже и такую. Сам маяк, как таковой, не работал и здесь царила тьма, но мои глаза давно привыкли к ней и я различал абсолютно все предметы, находящиеся во тьме. Сколько прошло времени – трудно сказать, может год, может сто лет, но ведь столько люди не живут – скажете вы, я уже не уверен, человек ли я вообще, здесь нет того предмета, что называется зеркалом и я не могу описать себя, как я выгляжу и что из себя представляю.
Однажды, я пошел немного освежиться в воду и попытаться разглядеть себя в волнах, никогда не успокаивающего, океана. Мне предстал непонятный силуэт, я знаю лишь то, что у меня есть борода и слипшиеся от грязи длинные волосы. Больше я не успел ничего разглядеть, так как в последующий момент меня укусила за ногу какая-то тварь, обитающая в этих водах. С тех пор я никогда не захожу в воду. У меня опухла нога, за которую укусила эта тварь и я стал прихрамывать на эту ногу. Иногда я разглядываю этот шрам, и думаю об этой твари, ведь она может плавать, а я не могу. Мне так хочется уплыть с этого острова, но кому я буду нужен там, где всем хорошо и тепло, где есть куда пойти и есть к кому… мне стало больно, что-то мешало мне дышать, будто сдавило горло и из глаз полилась вода, она была какой-то странной на вкус, не похожей на ту, что льется с каменных вечно холодных стен, что-то, похожее на соль. Что же это? Я не мог остановить эту воду и слизывал ее со своих щек, приятное новое ощущение. Но мне было больно и боль не уходила, пока я не уснул.
Утром мне стало гораздо лучше и я решил больше не думать о том, что есть за этим океаном и кто там есть. Это было очень больно.
Я разглядел каждый камушек этой башни, представляющей из себя маяк, мне здесь всё было знакомо и я знал где и в каком месте находится покрытый плесенью камушек, а где отточенный льющейся сверху водой, там она была вкуснее и приятней. Здесь было 103 ступеньки, ведущие наверх маяка, некоторые из них были почти стерты многолетней моей поступью. А как-то я заметил, что в одном углу отвалился кусочек. Он лежал на полу и я целый день разглядывал его, пытаясь запомнить каждую трещинку, это был радостный день и я как ребенок подставлял его под струйку, текущую по стене воды и постепенно отковыривал от камня мелкие кусочки и вновь разглядывал его, пока он не рассыпался. Мне стало грустно, но боли уже не было, как тогда, в первый раз, но лучше не вспоминать о нем…
Шел ливень и я спустился вниз и вышел наружу. Он хлестал меня по лицу, я сразу промок насквозь. Он был теплым и я не спешил уходить, а стоял под ним, любуясь хоть каким-то изменением. А когда он закончился, я зашел в башню, в нос ударил привычный запах гниющего древа балок, подпирающих крышу, я поднялся по ступеням к себе наверх и лег на давно сгнившие доски. Свернувшись, прикрылся лохмотьями оставшейся одежды и уснул. Проснулся я оттого, что у меня больно жгло в груди, я прокашлялся, внутри всё отдавало невыносимой болью. Щеки мои пылали. Я попил немножко воды и оторвав от себя кусочек ткани, протер щеки и лоб, стало немного легче, но ненадолго. Так я провалялся несколько дней в беспамятстве, встать я уже не мог, даже чтобы утолить голод, но кушать почему-то даже не хотелось…
Открыв глаза, я ощутил сильный голод. Жар прошел и я приподнялся на локте, но тут же упал. Полежав немного, я всё же заставил встать себя на четвереньки и подползти к стене, где появился новый мох за те дни, которые я пролежал в беспамятстве. Он был таким вкусным, как никогда до этого, жизнь снова появилась в моем теле, я ощущал биение своего сердца, мне было хорошо. Сладкий вкус мха, пропитанный гнилью, смешался с тем соленым вкусом, который я уже забыл, из моих глаз снова текла соленая вода. Я чувствовал как наполняюсь энергией. Встав на ноги, у меня закружилась голова, я оперся на стену и утолил жажду, ощущая как в меня проникает живительная влага, обволакивая и смачивая мои пересохшие внутренности. Потом я сел на каменный пол и упершись спиной об стену, вновь почувствовал соленый привкус во рту. Насытившись, я дополз к своим доскам и заснул.
Как-то сквозь тучи пробился луч света и я долго просидел снаружи грея свое тело, мне тогда было как никогда хорошо, я сидел и о чем-то размышлял, сейчас не могу вспомнить о чем, но мне было приятно, пока луч не скрылся за нависшими вновь тучами. Больше он никогда не появлялся.
Начинался шторм и пошел ливень. Я находился в башне, когда на нее обрушился сокрушающей силы ураган. Заскрипели балки, подпирающие крышу и внутрь ворвался ледяной воздух. Я прижался к стенке и наблюдал за происходящим. Ураган набегал на башню с каждой новой волной, стоял треск. Одна балка упала рядом со мной, а остальные просто снесло вместе с крышей в морскую пучину. Внутрь сразу хлынул ледяной ливень, он продолжал идти некоторое время, пока не затих вместе со штормом.
Я очень сильно замерз и простыл. Мне негде было укрыться, последнее спасение было разрушено и эти тучи над головой нависали надо мной, я остался без единственного крова, дарившего мне хоть какое-то тепло и скрывавшего меня от царившей снаружи непогоды. Я протянул так еще два дня, а на другой день я не мог двинуться с места – мне было очень холодно. Стук моих зубов раздавался эхом по башне и отражаясь от каменных стен, уходил куда-то вниз и там затихал. Я всё время думал о том единственном лучике света, который мне подарило провиденье, если бы он сейчас вернулся и подарил бы мне тепло, хотя бы ненадолго, но этого не произойдет. Эти мысли крутились у меня в голове, но теплее не становилось. Я уже не чувствовал своих пальцев, когда ко мне пришла страшная идея. Да, время наступило. Наступило как раз, чтобы попрощаться с этим пронизывающим холодом и найти свой покой в забвении. Тогда наступит конец моим мукам и моему жалкому существованию.
Я кое-как взобрался на край башни и глянул вниз. У меня немного закружилась голова, но больше от усталости, нежели от высоты, манящей к себе в вечность. Потом я поглядел на небо, оно было черным от тяжелых туч и предвещало очередной шторм, который я буду не в силах вытерпеть. Посмотрев на изможденные руки, покрытые огромным количеством ссадин и шрамов я поднял их к небу и с моих губ слетел непонятный звук, оказывается я могу еще что-то произносить, ведь я уже несколько десятилетий этого не делал. Вдали плотной стеной приближался ливень. Мне уже пора. Я еще раз взглянул вниз и разглядел ту гряду скал, которая мне предвиделась еще тогда, когда я первый раз изучал этот остров. Она тянула меня к себе тяжестью наваливших на меня испытаний и предвещала мне долгожданный покой. Посмотрев на нее в последний раз, я сделал шаг вперед…